Независимость политики Банка России достигла таких пределов, что в зависимость от нее попала бюджетная политика всего правительства.

Почему в России такие дорогие кредиты

Денежно-кредитная политика в последние годы целиком и полностью подчинена одной задаче — ограничению инфляции через удорожание кредита и ограничения работы банков. Даже сейчас, когда ключевая ставка Банка России постепенно снижается, назвать это смягчением можно лишь с большой натяжкой. Ведь при текущей инфляции 3,4% в годовом выражении (данные за июнь 2020 года) ставки по кредитам для бизнеса остаются на уровне 7–8% годовых, а для малого бизнеса — 9–10%. Не лучше ситуация и с ипотекой, где средняя ставка по рынку, даже с учетом действующих сейчас льготных программ, на 1 июля составляла 7,5% годовых. При этом, по данным ДОМ.РФ, ставки по ипотеке без льгот в ведущих банках в июне находились на уровне 8,5% годовых. И дело тут не только в том, что ключевую ставку снижают медленно (хотя в ведущих экономиках ставки центральных банков уже находятся около нуля). Надзорная политика Банка России по-прежнему ориентирована на сохранение жестких условий работы банков и сокращение их количества, а это еще один важный фактор, объясняющий, почему ставки по кредитам падать не торопятся.

Что же касается бюджетной политики, то ее задачи гораздо шире, чем у Банка России, и многие из них связаны со стимулированием развития экономики, повышением уровня жизни. Такие задачи невозможно решить без вложений в инфраструктуру, создания новых производств, расширения жилищного строительства, финансирования социальной сферы. Но в ситуации с малодоступными заемными средствами, которую так старательно поддерживает Банк России, возможности таких вложений для частных лиц резко ограничены.

Госбюджет как средство тушения пожара

Выходом из этой ситуации для правительства стало решение по субсидированию затрат частных субъектов на оплату кредитов — в рамках тех направлений и программ, которые признаны приоритетными. Широко известным примером этого является ипотека с господдержкой, когда банки, выдающие ипотечные кредиты населению по сниженной процентной ставке, получают компенсацию недополученных доходов из бюджета. Есть и другие механизмы выплат таких компенсаций, когда компании-заемщики получают компенсацию части своих затрат на уплату процентов по банковским кредитам или же когда правительство учреждает специализированные институты развития, основная цель которых — кредитование прошедших отбор инвестиционных проектов по низким ставкам, как, например, делает Фонд развития промышленности, созданный по инициативе Минпромторга.

Сейчас расходы бюджетных средств на обеспечение доступного кредитования в виде субсидий, компенсаций и взносов в институты развития уже исчисляются сотнями миллиардов рублей. Так, на 2020 год в федеральном бюджете на эти цели заложено 326,2 млрд рублей. Это примерно столько же, сколько федеральный бюджет тратит на транспортную систему или на всю госпрограмму «Экономическое развитие и инновационная экономика». Возникают все новые виды субсидий и компенсаций. Например, в 2020 году появились новые компенсации недополученных доходов для банков, выдающих кредиты системообразующим организациям и кредиты на возобновление деятельности организаций.

Конечно, при том состоянии экономики и доходов населения и бизнеса, которое сейчас мы испытываем, эти субсидии и компенсации из бюджета — важное подспорье и для населения, и для компаний. Но важно и другое: получается, что сейчас в рамках бюджетной политики требуется все больше расходов на то, чтобы хотя бы по наиболее приоритетным вопросам исправить «перекос» с недоступностью кредита, сознательно созданный в рамках денежно-кредитной политики. Такую ситуацию трудно признать нормальной. Ведь в случае, если бы заемные средства были доступными, расходы бюджета на несколько сотен миллиардов рублей были бы не нужны, и эти средства можно было бы направить на другие цели.

Но это еще не все. Есть и другой очень важный аспект, который показывает, что бюджетная политика действительно находится в зависимости от политики Банка России, — это подходы к финансированию дефицита бюджета.

Дефицита недостаточно

Дефицит — это естественное состояние для бюджета, политика которого направлена на стимулирование развития экономики. Пытаться развивать экономику, не вкладывая в нее средств, — это означает лишить страну возможностей быстрого роста и ввести ее в период «застоя», а за это время другие страны далеко уйдут в своем социально-экономическом развитии. Неслучайно в ведущих экономиках (включая и те, где государственный долг сопоставим с объемом ВВП страны) наличие дефицита бюджета — это не повод отказываться от стимулирования развития. Ярким примером этого является текущая ситуация, когда в условиях пандемии практически во всех ведущих странах дефициты бюджетов увеличились. Например, по итогам 2020 финансового года ожидаемый дефицит бюджета в Германии составит 7,25% ВВП, в Японии — 7,4% ВВП, в Великобритании — около 14% ВВП, в США — 17,9% ВВП. И такие дефициты — не повод для сворачивания господдержки экономики или повышения налогов.

Все, что нужно от властей в ситуации с дефицитом, — это организовать его финансирование с привлечением внешних или внутренних источников. Участвовать в этом могут как фискальные, так и монетарные власти. А для России, имеющей весьма низкий уровень государственного долга и небольшие расходы на его обслуживание, такие способы вполне доступны.

Однако сейчас финансирование дефицита, по сути, возлагается исключительно на правительство, которое в последние годы в основном использовало для этой цели нефтегазовые резервы. Что же касается Банка России, то он ограничивается лишь заявлениями о необходимости соблюдения «бюджетного правила» и возврата к сбалансированному бюджету, а финансовая поддержка с его стороны отсутствует. И речь здесь не о том, чтобы просто «включить печатный станок». В мировой практике немало примеров, когда центральные банки участвуют в финансировании важнейших проектов, например, рефинансируя или приобретая инфраструктурные ценные бумаги компаний — участников данных проектов. Да и политика низких процентных ставок сама по себе удешевила бы заимствования на внутреннем рынке, в том числе и для бюджета, и для проектных компаний.

Что же мы имеем в результате? Дело дошло до формирования стереотипа, будто бы дефицит бюджета — это не инструмент развития экономики, а самостоятельная проблема, которую нужно быстрее ликвидировать и вернуться к профициту, то есть к ситуации, когда из экономики в виде налогов и иных отчислений изымается больше средств, чем вкладывается в нее в виде бюджетных расходов. Возникло серьезное противоречие: перед страной поставлены амбициозные цели социально-экономического развития, которые требуют масштабных вложений, но осуществлять их почему-то нужно в бездефицитном режиме, при этом не привлекая мощный ресурс Центрального банка. Попытки избежать дефицита бюджета стали причиной принятия ряда решений о повышении налоговой нагрузки на экономику (начиная от повышения ставки НДС до 20% и на данный момент заканчивая введением дополнительной ставки НДФЛ 15%). По этой же причине Министерство финансов сдерживает темпы расходования бюджетных средств. Ярким примером такой деятельности стал 2019 год, когда по итогам года в федеральном бюджете остались неизрасходованными более 1 трлн рублей. Итог неутешителен: в такой обстановке бюджетная политика из стимулирующей превращается в сдерживающую — как и денежно-кредитная политика. И вместо восстановления экономики мы полным ходом движемся к затяжной стагнации.

Новое экономическое начало

Здравый смысл подсказывает, что из этого искусственно созданного тупика нужно выйти как можно быстрее. Для России важнейшее значение имеет постановка новых национальных целей до 2030 года. А достигать их надо будет в мире, который быстро и радикально меняется как с экономической, так и с политической точки зрения. В мире, который пересматривает подходы к организации и управлению производством, включая организацию рабочих мест, производственных цепочек и структуры поставок, происходит и переосмысление управления экономикой в целом. В этой связи 2020 год должен стать отправной точкой для реализации «нового курса» экономической политики, направленного на восстановление экономики и достижение национальных целей социально-экономического развития в новых условиях.

Оба направления экономической политики — и денежно-кредитная, и бюджетная — должны получить четкую направленность на стимулирование деловой активности, прежде всего в виде реализации инвестиционных проектов и создания новых рабочих мест. Цели бюджетной и денежно-кредитной политики больше не должны противопоставляться друг другу. Целью политики Банка России должно стать не только обеспечение стабильности цен, но и поддержание устойчивого экономического роста. В силу этого нужно расширить участие Банка России в достижении национальных целей. Пора признать, что если расширение денежного предложения со стороны Центрального банка будет направлено на инвестиционные цели и иные способы расширения предложения товаров и услуг, то оно не повлечет за собой серьезных инфляционных последствий, в особенности сейчас, на фоне масштабного провала спроса. В этом случае Банк России сможет задействовать сразу несколько важных механизмов, связанных с финансированием дефицита бюджета: это и выкуп инфраструктурных облигаций и других ценных бумаг, связанных с реализацией ключевых инвестиционных проектов, и облегчение доступа к ломбардному списку для бизнеса, и покупка облигаций правительства. В свою очередь, в бюджетной политике необходимо принципиально изменить отношение к складывающемуся дефициту бюджета. Нужно исходить из того, что в периоды восстановления деловой активности дефицит бюджета может (и должен) нарастать на протяжении нескольких лет, а его наличие не должно рассматриваться как основание для сокращения расходов инвестиционного характера или повышения налоговой нагрузки.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Вера Кононова